– Ты, главное, плыви, а дальше одевка поможет.

Они поплыли сквозь гниющую густотень, и Влад наконец заметил, что не дышит и дышать как-то не очень хочется.

– А если я специально вдохну? – спросил он.

– Не советую. С непривычки тины нахлебаешься, а одевка откачивать примется, в глотку полезет – чистить. Очень приятно?

Они вволю наплавались в самых гиблых местах, пока Влад не начал ощущать одевку, словно вторую кожу. Только после этого Чайка повернула к берегу. Как она находит дорогу в болотном сумраке, Влад не понял. Даже чудесное зрение одевки временами начинало пасовать, так что сам он тысячу раз сбился с пути и давно потерял всякое представление о направлениях. Однако Чайка уверенно повела его, и они вынырнули из топи, облепленные илом и тиной, похожие на подземных монстров из какого-нибудь фильма ужасов.

И подойдя к опрометчиво оставленному пустому кораблю, они увидали, что их ждут. Высокая старуха, седая, крючконосая и красноглазая, с растрепанным помелом в руках, стояла неподвижно на самом виду и молча ждала, когда вынырнувшая из болота пара соблагоизволит подойти к ней. Все в старухе изобличало ведьму, и всякий ребятенок со Старой Земли, пролиставший хотя бы одну книжку сказок, сразу бы сказал: «Ведьма!» – и разве что удивился, почему наряжена старуха не в отрепья, полагающиеся ей по рангу, а в темный блестящий комбинезон с двумя пуговицами на поясе.

Чайка сразу подобралась и сделала три шага навстречу гостье. Помела она не коснулась, но Влад видел, что девушка готова к любым неожиданностям.

– Здравствуй, мать Вайша, – произнесла Чайка, чуть заметно склонив голову.

Старуха не ответила на приветствие. Глядя поверх голов и не меняя выражения лица, она проговорила:

– Сестра Чайка! Совет Новой Земли вызывает тебя в суд. Ты обвиняешься в том, что не удалила язык у своей ступы и общаешься с големом. Я уже видела, что обвинение справедливо. Ступай за мной. Наказание будет суровым.

– Эта ступа мне не принадлежит, – возразила Чайка.

– На ней стоит твое клеймо.

– Я могу поставить клеймо на Лысую гору. Станет ли от этого гора моей? Вот хозяин ступы, – Чайка указала на Влада.

Глаза старой ведьмы цветом напоминали серовато-зеленую трясину, расстилающуюся вокруг, но когда старуха впервые в упор глянула на Влада, тому показалось, что они способны прожечь его насквозь.

– Не знаю, что это за существо, – произнесла Вайша, – но за свое преступление оно ответит. Однако ты, Чайка, общалась с этой тварью и не убила ее, и не вырезала у ступы язык. Тебе будет очень трудно доказать, что у тебя не было такой возможности. Обвинение не снято.

– Погодите, мать Вайша, – торопливо произнесла Чайка. – Я не сказала еще самого главного. Дело в том, что ступы, за которыми мы охотимся, вовсе не звери…

Старуха выслушала длинный рассказ внимательно и не перебивая. Затем взгляд выцветших от времени горчичных глаз вновь остановился на Владе.

– Значит, это и есть моллюск, живущий внутри ступы, и ты сумела выманить его из скорлупы. Забавно… Ты раздобыла интересные и важные сведения. Мы на совете непременно обсудим их и примем верное решение. Но что касается тебя, то обвинение по-прежнему не снято. Более того, если рассказанное тобой – правда, то ты имела все возможности для того, чтобы ампутировать язык, но все равно этого не сделала. Кроме того, ты поставила на ступу клеймо, но не взнуздала ее обитателя. Это не преступление, но означает, что ступа ничья. И значит, она будет моей…

Старуха взмахнула рукой, но мгновением раньше там, где только что стояла Чайка, взвихрился слепящий огонь. Чудовищная раскаленная птица, пылающий феникс рванулся, окутав белым пламенем фигуру старой колдуньи. Вспышка была такой яркой, что перед глазами поплыли черные пятна, а когда зрение вернулось, Влад увидел, что Чайка и старуха Вайша по-прежнему стоят друг напротив друга, но уже не как оправдывающийся преступник и грозный судия, а изготовившись к бою. Лицо старухи покрывали багровые волдыри, спутанные волосы сгорели чуть не на половину, одевка изменила цвет и казалась пепельно-серой, но корявые пальцы крепко сжимали древко метлы, прутья которой обуглились на концах и чадили.

– Дрянь! – просипела Вайша. – Ты сама произнесла свой приговор! Развоплощение – вот, что тебя теперь ждет!

– Я поклялась, что убью каждого, кто попытается набросить на него узду, – твердо произнесла Чайка.

– Меня тебе не убить. Слаба еще, девонька. Что там у тебя в запасе – еще один птах или два? Ну, давай, что же ты стала?

Противницы закружили по вязкой земле, выбирая мгновение для удара. На Влада никто не обращал внимания, но он и сам понимал, что соваться между разъяренными ведьмами – значит попусту и быстро лишиться головы. И Влад сделал единственное, что ему оставалось, – кинулся к кораблю. Раскрытая амбразура зияла на недостижимой высоте, ноги вязли в раскисшей почве, но все же Влад прыгнул, намереваясь достать край распахнутого люка, и одевка, почувствовав запредельное усилие обретенного хозяина, спружинила, помогая прыжку. Пальцы мертвой хваткой вцепились в металл, Влад подтянулся, перевалился через порог, стремглав пролетел к пульту и с ходу активировал биоманипулятор. Стремительный, вопреки строгому закону не ампутированный язык взвился в воздух и вырвал помело из рук матери Вайши.

Старуха взвыла и ринулась за своим сокровищем, но метла уже покачивалась на высоте, абсолютно недоступной для ведьмы, враз разучившейся летать. Чайка опустила свое помело и расхохоталась в лицо врагине:

– Что, старая метелка, все еще хочешь волочить меня на суд? Хотя какая ты метелка? Ты же помело потеряла! О тебе теперь анекдоты будут рассказывать, покуда земля в тартарары не провалится. Ты теперь просто вздорная старушонка, тебя и убивать-то неинтересно!

Старуха бросилась вперед, собираясь вцепиться в глаза проклятой девчонке, но Чайка увернулась из-под самого Вайшиного носа, взлетела наверх, с нескрываемым злорадством наблюдая, как беснуется злая старуха.

Влад подошел к Чайке, встал рядом. Некоторое время они молча стояли, касаясь плечом плеча, и слушали проклятия и угрозы, несущиеся снизу. Затем Влад сказал:

– Запомни, мать Вайша, и как следует объясни всему вашему совету: времена изменились. Старые законы потеряли силу, и прежние правила теперь не годятся. А самое главное – отныне нельзя безнаказанно накидывать узду на живого человека. Многие этого еще не понимают, но это так, и вам придется считаться с новым законом. Запомни это и передай всем.

Влад наклонился к Чайке и тихо шепнул:

– Метлу ей отдать?

– Вот еще! – фыркнула Чайка. – Меня за то, что я тут с тобой, должны были метлы лишить. Слышал небось, как она талдычила: «Наказание будет суровым!.. Обвинение не снято!» – вот пусть сама теперь испробует, каково ведьме без метлы жить.

– А не сгинет она тут?

– Не-е, вытащат. Должна же она будет доложить старшим сестрам, как меня задержать пыталась и что из этого вышло. У нас все по справедливости: сначала выслушают и только потом прикончат. А ее и убивать не станут: выпрут из совета – и все дела. Кому она нужна – ведьма, потерявшая помело?